В тот день, когда мне поставили диагноз анорексия, диетолог сказал мне: «Не волнуйся, ты можешь вылечиться от анорексии и все еще быть очень худой».
А недавно я поделилась с врачом тревожными мыслями о том, как я буду выглядеть по завершении лечения. Ничего не зная о моем весе и моем состоянии здоровья, она сказала: «Ну, иногда тела выглядят по-разному на самых ранних стадиях выздоровления. Возможно, тебе не придется оставаться в этом теле навсегда — позже, если захочешь, ты сможешь вернуться к большему количеству упражнений».
Такое происходит и в компании добрых, но ничего не подозревающих друзей. Во время обеда или перекуса я иногда вздыхаю о своем плане питания или жалуюсь на то, что мне приходится есть шесть раз в день. Часто кто-то говорит: «Да, это звучит действительно ошеломляюще. Я имею в виду, это неестественное количество еды!»
Что объединяет все эти утверждения? Так или иначе, все они используют язык и логику расстройства пищевого поведения, чтобы ответить на вызванное им беспокойство! Все они основаны на таких убеждениях, как «Худое = лучше», «Фитнес – это универсальная ценность» или «Некоторые количества пищи «нормальны», а другие – нет». И хотя все вышеперечисленные комментарии были произнесены для того, чтобы утешить и поддержать меня, — они совсем не помогают. Любой краткосрочный комфорт, возникающий в результате этого, перевешивается огромными долгосрочными затратами.
Представьте, что все, что вы говорите человеку с расстройством пищевого поведения, обрабатывается через специальный высокоизбирательный фильтр. Все ваши слова проходят через мембрану, которая допускает только доказательства, поддерживающие ранее существовавшие идеи РПП. Или сама болезнь тщательно изменяет показания, искажая ваши слова в своих целях. Единственными комментариями, которые могут помочь выйти из этого коварного круга, являются те, которые столь же настойчивы в противоположном направлении.
Чаще всего это всплывает при обсуждении моего плана питания. В начале нашей совместной работы врач-диетолог дала мне твердые инструкции, говоря: «Вот порции и время, в течение которого ты должна есть так каждый день». Мне это не особенно нравится (а какому человеку с анорексией это бы понравилось?), но я стараюсь изо всех сил. Проходят недели, и я пропускаю перекус или уменьшаю порции, поддавшись голосу болезни, а диетолог меняет свою стратегию. «Я вижу, ты изо всех сил пытаешься уложиться в свой план питания», — говорит она. «Но ты пропускаешь перекусы. Давай уберем их и сосредоточимся на самом минимуме? Так ты не будешь чувствовать себя настолько подавленной». Ее намерения понятны. Она хочет поддержать меня, мотивировать, и не хочет отбить у меня охоту продолжать двигаться к выздоровлению. Но что слышит мое расстройство пищевого поведения? «Если эти перекусы теперь необязательны, то почему она вообще назначала их? Наверное, не было причин! Ясно, что весь этот план питания вызывает подозрения. Очевидно, что моему телу не нужна эта энергия. Видимо, мой вес достаточно высокий, раз не имеет значения, ем ли я вообще!»
Что мне действительно нужно было услышать, так это непреклонное, непоколебимое разрешение полностью следовать моему плану питания, без исключений и без торга. Мне нужно было, чтобы мой диетолог твердо стояла на своем первоначальном послании. В противном случае анорексия воспринимает любое колебание или компромисс как разрешение подчиняться своим собственным правилам.
Эта реакция не уникальна для меня. Я часто описываю эти разговоры друзьям, которых встретила во время лечения, — людям, чей разум работает таким же странным образом. Мы все съеживаемся и вздыхаем в одни и те же моменты. «Дай угадаю — твое расстройство пищевого поведения услышало это именно так», — скажет кто-то и начнет воспроизводить (часто почти дословно) каждую искаженную мысль, которую производит мой собственный мозг.
Истинное сочувствие к человеку с расстройством пищевого поведения выглядит иначе, чем вы могли бы ожидать. Действительно поддерживать нас в выздоровлении – не означает перенять правила болезни. Это означает показать словами и действиями, что есть место под названием «выздоровление», где правила радикально отличаются, и напомнить нам, что с профессиональной помощью мы тоже можем туда добраться.
В глубине души ваш пациент, друг или ребенок жаждет услышать это сообщение. Даже в самый тяжелый период моей болезни — в моменты, когда стороннему наблюдателю казалось, что я хочу, чтобы меня оставили наедине со своей анорексией, — я отчаянно нуждалась в спасении. В первый день, когда я вошла в кабинет диетолога, я была внешне дерзкой. Моя тревога проявлялась в яростном отказе набирать вес. Но внутри я была напугана и измотана. Болезнь отняла у меня радость и свободу действий, превратив мой мир в жалкое, пустое место. Я не хотела ничего, кроме разрешения отпустить все это. Я жаждала услышать, как кто-нибудь скажет: «Тебе больше не нужно этого делать. Ты заслуживаешь жизни без расстройства пищевого поведения». И когда я не получила этого сообщения — когда вместо этого диетолог поддержал мое стремление к худобе, подтвердив мои опасения по поводу своего тела — этот крошечный огонек надежды быстро погас.
Чтобы поддержать кого-то в выздоровлении, вы должны быть невероятно наблюдательны, осторожны и терпеливы. Часто (на самом деле, почти всегда) вы не сможете увидеть стремление к свободе, которое тихо и осторожно растет внутри человека с РПП. Обычно вы видите обратное: человек, который, кажется, цепляется, как если бы от этого зависела его жизнь, за мировоззрение своей болезни. Так что в любой момент вы — сторонник выздоровления — должны быть готовы.
Как мудро выразился один мой друг, отношения с людьми, которые поддерживают вас в выздоровлении, похожи на любые отношения: они требуют обратной связи и общения. Вот сообщения, которых чаще всего ждут пациенты с расстройством пищевого поведения, слова, которые им хочется слышать, когда восстановление кажется бесполезным и утомительным:
«Я знаю, что это тяжело».
«Я вижу ту огромную работу, которую ты делаешь».
«Твои чувства имеют значение».
«Я обещаю, что все станет лучше, и я знаю, что сейчас ты этого не видишь».
«Если ты сделаешь ошибку, я всегда буду здесь, чтобы поддержать тебя».
«Ты не одинок».
«Ты заслуживаешь помощи».
Перевод: ЦИРПП.
